Дом Наркомфина в Москве: история символа коллективизма

Необходимость преодоления последствий революции и затянувшихся военных действий в советской России заставила идеологов коммунизма пересмотреть отношение к организации быта граждан. Повальная нищета и разруха вдохновили на выработку концепции нового индустриального стиля, где все было подчинено вопросам практичности и рациональности.

Общее хозяйство, небольшая площадь, простота планировочных решений — эти и другие идеи стали базой для постройки новых городских многоэтажных домов для молодых строителей социализма.

Концепция здания

Знаменитым воплощением нового стиля стал дом Наркомфина, построенный в 1930 году для проживания сотрудников одноименного учреждения. Тщательная проработка каждой детали велась с учетом требований государственной идеологии, качества освещения и уровня прочности.

В ходе строительства были использованы решения, опередившие свое время: железобетонные каркасы, пустотелые бетонные камни, фибролитные стены и перегородки. Выбор в их пользу пытался лишь создать иллюзию обособленности. Архитекторы Моисей Гинзбург и Игнатий Милинис видели в идее прототип дома-коммуны, где жильцы вместе принимают пищу, вместе отдыхают и одновременно возвращаются домой с работы.

Трудясь по заказу министра финансов Николая Милютина, они создали нечто среднее между многоэтажкой и домом социалистического будущего, где индивидуальные элементы быта соседствовали с общим гаражом, библиотекой, сушилкой и прачечной.

Технологические решения

Опереть нестандартную конструкцию решили на ряды столбов, полностью залитых бетоном. На них уложены перекрытия и стены, лишенные весовой нагрузки. За счет оптимизации веса сооружения было задумано украсить и отделать фасад сплошным остеклением, что было передовым решением для начала и середины ХХ столетия.

Дом Наркомфина был первым объектом на территории СССР, построенным на бетонном каркасе. Позже эта технология стала достоянием общественности и принята в качестве основы массового строительства.

Организация жилого пространства выбиралась с учетом единого образа жизни новоселов. Квартиры с уникальной двухуровневой планировкой ориентировались на разные стороны горизонта, чтобы солнце в течение дня освещало разные комнаты.

Основные жилые участки обустраивались подходящей мебелью: в зоне работы — стол, кресло и этажерки для книг, в столовой — табуреты с мягким верхом, стол, диван и полка. На стене была закреплена мягкая спинка, к которой можно было приставить табуреты, образуя дополнительный диван.

Для спальни предусмотрели кровати с откидными конструкциями, которые днем можно было использовать в качестве вешалки. Проблему освещения решили с помощью местных светильников и общей лампы на горизонтальной штанге, подвижная конструкция которой позволяла освещать разные участки помещения.

Индивидуальная ванна и туалет отсутствовали — это условие входило в концепцию общежития советских граждан. Отдыхать на открытом воздухе можно было на лоджии второго этажа или на кровле, где планировалось обустройство солярия и сада с цветами. Вплотную с жилым корпусом размещалось строение коммунальной части, где были открыты столовая и детсад для юных жильцов нового дома.

Ход эксплуатации

Идея общего быта не нашла одобрения новоселок. Каждая семья предпочитала готовить и питаться в индивидуальном порядке, и столовую пришлось закрыть. Галерею первого этажа решили переоборудовать под кладовые, а общий блок отдали под типографию, а потом обустроили в нем «почтовый ящик» столичного КБ.

Интерес к зданию как к объекту жилищного строительства вернулся несколько лет назад. Сегодня его реставрация закончена, и внутреннее пространство обустроено под отдельные квартиры с современным дизайном. Все поздние настройки демонтированы, а в коммунальном корпусе восстановлены металлические витражи. Работами руководил Алексей Гинзбург, внук архитектора дома.